Автопробегом по западной Флориде
В Северной Америке, как нигде, удобно путешествовать на автомобиле, чем я, собственно и занимаюсь: хорошие дороги, качественный сервис и множество достопримечательностей, на которые есть смысл посмотреть. Природа, климат - все по мне. На этот раз в своей тяге к автопутешествиям я двинул в сторону западного побережья солнечного полуострова:
Pensacola • Panama City Beach • Apalachicola • Crystal River • Indian Rocks Beach • Madeira Beach • Treasure Island • St.Petersburg Beaches • Bradenton • Sarasota • Fort Myers • Naples • Marco Island • Big Cypress National Preserve • Corkscrew Swamp and Tampa & Tallahassee
[ МАРШРУТ НА КАРТЕ ]
Стоит ли отдыхать во Флориде зимой - это, разумеется, дело всякого личного выбора. Активный, но ещё не самый высокий сезон начинается здесь с марта, когда повышается тариф за парковку у злачных мест. Впрочем, выгода невелика, лишних пятьдесят центов за час стоянки, например, у шестидесятого пирса в Клируотере, пляжном городке в получасе езды от западнопобережной Тампы, куда добираться придётся, сами понимаете, на перекладных.
Подходящим перевалочным пунктом лучше всего подходит Нью-Йорк, откуда через три часа, по расписанию, летит самолёт к окончательному пункту назначения. Должен лететь. В моём случае, ровно за тридцать минут до вылета, когда на борт пора уже было начать погрузку живого груза, на табло появилось объявление о задержке вылета на час из-за штормового ветра где-то над Джорджией. Однако посадка началась, и даже успела закончиться вовремя. Но объявление о закрытии двери, встреченное пассажирами сдерженной радостью, не означало, что нас отправят на взлёт. А спустя десять минут ситуация стала ещё тревожней: командир с изуверским спокойствием прокомментировал работу аэропорта, пробубнив: «Ребята, ураган напугал наших диспетчеров, и они изменили нам время отправления. Правда на вышке уже передумали и дали «добро». Теперь бы в небо, но в очередь успели встать другие самолеты, так что мы будем взлетать в шесть ноль четыре, шесть ноль пять или шесть ноль шесть. Одно могу сказать точно: этой ночью нас выпустят.»
Перспектива провести ночь в стоящем под парами лайнере никого не обрадовала. Правда и бояться пришлось не долго. С задержкой в сорок минут семьсот тридцать седьмой, удивив прытью, рванул в поднебесье, как-будто это был семьсот сорок седьмой. Восторг сменился напряжением, когда, пересчитав трещины, я догадался, что этому шустрому «мотыльку», на вид, не меньше тридцати лет: убитый салон с разношенными креслами и стертыми коврами компенсировались бесплатным вайфаем и очень вежливым обхождением стюардесс, урожденных, наверняка, где-то на карибах.
Сугубо женский состав контрастировал с тем, что был на московском рейсе, которым пришлось добираться в Нью-Йорк, где доминировали мужчины, призванные, очевидно, отразить террористический налет, опасаясь которого, каждого пассажира осмотрели и ощупали, отправляя в багаж все жидкое и колючее, с большим подозрением относясь даже к владельцам американских паспортов, тем более, что один из них собрался пронести на борт олимпийский факел в фабричной упаковке, объясняя растерянным контролерам, что газового баллона в нем уже нет.
Да что там, летим же, летим. Ой, как летим! Через час полета вошли в тот самый ветряной фронт и на следующие полтора часа наша поездка превратилась в катание по стиральной доске, по очень неровной стиральной доске. Ох, до чего же было трудно держать прямо голову! Зато сколь радостно лететь потом по пустой ночной трассе к морю, которого во тьме пока не видать.
- УТРО ВЕЧЕРА...
Зато свежим утром, едва позавтракав, сразу туда, где блестит и плещется, да оно блестит и плещется, а над ним гуляет такой пронизывающий холодный ветрище, что заставляет гореть тело, хотя оно не снаружи, а спрятано под теплый покров. Однако пляж хорош, несмотря на суровость ветра.
Шикарный, белый, порошкообразный песок равняют тракторной гребенкой создавая девственную гладь, по которой прогуливаются ранние пташки, гуляки и гуляющие влюблённые, обожающие эту безбрежную красоту. На флагштоке тем временем спасатель поднимает красный флаг, предупреждающий о критической угрозе тех, кто всё-таки решится попытать судьбу на воде.
А мы пойдем… Нет, не на север, на юг, по 699 трассе, которая тянется через весь остров, нанизывая на себя названия пляжных мест, начиная с Сенд-Ки и далее по списку: Индиан-Рокс-Бич, Мадейра-Бич, Трежер-Айленд, Сент-Питирсберг-Бич, которые разительно отличаются от Клируотера тем, что мягкий песок тут сменяется смесью крупных кристаллов с ракушечником, что уже не так здорово и нет так мягко для босых ног, пока что преобладающих у берега серфингистов, которые, облачившись в гидрокостюмы, ловят волну и носятся по ней обычным порядком и на прицепленных к доскам парапланах, иногда поднимаемые ветром над водою метра на три иль даже на пять.
Крайняя южная точка в этот день - парк Форт де Сото, что на 679 трассе на острове Маллет Ки: пляжный рай с комфортабельным сервисом. Собственно, старый форт с черными пушками, внешне не представляет из себя ничего достопримечательного. Отчего, наверно, и денег за просмотр его тут не берут. Вместо серферов берега занимают птичники, поскольку место это птичье и тем замечательно.
Выбираясь отсюда, перехожу на 682, потом на 275 и 175, которая сама выводит к музею Сальвадора Дали, считающемуся самым крупным собранием картин этого эксцентричного автора, вызывавшего у меня противоречивые ощущения, разрушившиеся за несколько часов, которые я провел в нескольких залах с полотнами странного художника, которого я здесь иногда переставал узнавать, обнаруживая совершенно не знакомого мне Дали, часто совсем не страшно сюрреалистичного, а застенчиво импресионистичного, сочетающего гигантские масштабы с миниатюрами, портрет с пейзажем, реализм с галлюцинацией. Несколько раз возвращался к пройденному. По кругу. Запоминая и вглядываясь, рассматривая крохотные панели и разгадывая громады, развернутые от пола и до самого потолка.
Раньше картины Дали располагались в отдельном здании, а теперь они делят место в большом выставочном комплексе, где напротив залов неистового испанца находятся двери комнат с работами Энди Уорхолла, которые, в свою очередь, соседствуют с полотнами молодых учеников - художников, которых, как мне показалось, поставили вблизи Дали не зря, поскольку ребята явно идут по следу своего героя, продолжая глючить и плутать в пространстве, удивляя зрелостью своих безумных идей.
Забыл сказать, что музей находится в Сент-Питерсберге и граничит с портом, гаванью, заставленной сотнями яхт и огромным пирсом для гуляний по выходным, праздникам или просто по вечерам. Не доходя до него несколько блоков, расположен магазин с русскими безделушками, балалайками, матрешками и прочими штуками, вместе именуемыми одним словом - ширпотреб.
Отсюда, осматривая город из окна, возвращаюсь в Клируотер, оценивая несколько платных мостовых переходов, ценой от семидесяти пяти центов до полутора долларов, что кажется по-божески по сравнению с иными местами, где берут по три, четыре или даже все пять.
- ГОРОД У МОРЯ
Следующий день - снова движение на юг. Теперь по 19 трассе через центр Сент-Питерсберга и длиннющий надводный переход Саншайн Скайвэй Бридж, сойдя с которого, долго разыскиваю Плантацию Гэмбла, оказавшуюся не настолько заметной, как её расписывают в путеводителях, оказавшись двухэтажным домиком из нескольких комнат с ветхой обстановкой со слабыми отголосками достославных времён.
Далее - Брейдентон, который можно было посмотреть из окна. Но я решился пройти по гравной улице и пешеходной набережной, где в будний день было не слишком большое движение, что ускорило моё отправление в Сарасоту, встретившую меня на въезде грандиозным музеем - точнее сказать, восстановительным центром раритетных авто, предлагаемых в отреставрированном виде за деньги, иногда очень близкие к стоимости современных машин, ни в какое сравнение не идущих по красоте со стоящими тут рядами Роллс-Ройсами, Бьюиками, Паккардами, Ягуарами и многими уже забытыми марками, на которых висят ценники с четырьмя или пятью штуками нулей. Что дорого: за просмотр этого богатства плата не взимается.
Буквально на противоположной стороне уходящей вдаль автострады расположен артцентр и Музей Ринглинга - шикарное выставочное помещение и вилла бывшего циркового магната, окруженная цветочными полянами и причудливыми деревьями экзотических пород, создающими ощущение древней старины и запущенности, прячущей скульптуры в тени густых крон и каких-то свисающих прядей, покрывающих своей паутиной это вполне себе замечательный мирской уголок. На этот раз двадцать пять зелёных за всё про всё.
Тут же, по близости Сад джунглей, где главной ценностью является стая розовых фламинго, к которым примазываются мелкие цапли, чтобы мешать туристам снять по-настоящему «розовый кадр», топчась под длинными ногами невозмутимых розовых птиц, позволяющих кормить себя с ладони и снимать, разве что не в упор. Других причин наведаться сюда немного: мартышка была со мной груба, наорав, и отвернувшись к стене вольера, американский крокодил даже глазом не повел в мою сторону, а свободно разгуливавший по парку белый павлин, завидев мой фотоаппарат, слинял в служебную дверь, так ни разу не взмахнув своим хвостиком.
- БАБУШКА РЯДЫШКОМ С ДЕДУШКОЙ
Разговоры о Сарасоте, как о тихой гавани для пенсионеров были не на пустом месте: вытесняя числом серферов, по улицам и едальням слоняются люди, которым, по всем признакам явно за… или уже около… той точки, когда тишина уже необходима, а покой, так просто обязателен, чтобы ничего, не дай Бог, не отвалилось и не расползлось. Вот они-то и заполнили следующим утром историческую часть города, превращенную на выходные в палаточный вернисаж регионального масштаба, заполненного художественным творчеством профессионалов и любителей, промышляющих по мелочи и в масштабах тяжелых форм.
Те же старички гуляли по ботаническому саду Мэри Селби, где во всю шла подготовка площадок для свадебных церемоний, как мне показалось сразу двух или трёх, судя по расставленным на полянах стульям, вокруг которых возвышались древесные кроны и экзотические стволы, выдавая предприимчивость заведения, зарабатывающего не только входными билетами, но и обслуживанием массовых встреч.
Отсюда я унесся по всё той же 41 трассе, держа курс на юг, к Порт Шарлотт и Пунта Горда, где был обследован местный берег с многочисленными стариками и старушками, от которых нельзя было увернуться в «рыбацкой деревушке» (так называется здешний торговый центр), жалея об уйме времени, занятом поиском парковки на стоянке, полностью заставленной их авто.
Зато одним духом долетел до Форт Майерс, немедленно свернув по указателю к домикам Эдиссона и Генри Форда, не поверив в скромность их резиденций, довольствовавшись внешним осмотром, направляясь дальше, не слишком раздражаясь от пробки, подстерегавшей меня на обратном пути к 41, выезд на которую полиция перекрыла из-за городского праздника (это почти тоже самое, что перекрыть в Москве Тверскую) ради гонок велосипедистов на одну милю, отчего я тут же вспомнил о расставленных вдоль шоссе стульях, назначение которых я представлял себе немного не так.
Ай нет, не одним духом, была короткая пауза с прогулкой по главной улице Venice, практически ничем не напоминающей легендарную Венецию, разве что праздно проводящими субботний день гражданами, гуляющими по магазинам или беспечно болтающими за ланчем или попивающим кофеек. При этом запомнился успокаивающий взгляд полицейского, проезжавшего по дармовой муниципальной парковке, когда я оставлял там машину, что подтверждало контроль за ситуацией, во всяком случае, я уже не беспокоился об оставленном в багажнике своём дорожном барахле.
- УЛЫБАЕМСЯ И МАШЕМ
Весь день на Санибел - это не много и не мало. Выехал по холодку, с восходом Солнца, считывая номера трасс: 865, 867, 869. Заповедник встречал меня распахнутыми воротами и радостным сообщением приветливой вахтерши, что сегодня радость общения с природой досталась всем нам даром. Улыбаемся друг другу и машем ручками - впереди несколько миль водной глади и зелёных кустов, усыпанных водоплавающими птицами, у которых начался утренний рыбный лов. Для полноты ощущений залез на смотровую вышку - не проезжать же в самом деле мимо неё.
Добравшись до конца острова, я достиг большего. Санибел, связанный коротким мостом, соседствовал с другим островом - Каптива. Его я тоже решил исследовать с конца, где обнаружилось славное пляжное место с готовыми к использованию пляжными принадлежностями: услужливый паренёк в момент бурил дырку в плотном песке и втыкал в неё зонтик за не дорого, дабы прилагаемый к нему лежак не превратился для лежащего в решётку от барбекю.
Между участками публичных пляжей находятся частные владения расположенных поодаль множества вилл, не сказать, чтобы слишком роскошных, особено, если сравнивать с теми, что заполняют собой Санибел, отгораживаясь от внешнего мира шлагбаумами и сторожками для служивых людей. Только вот Солнце везде одно и светит оно для всех одинаково.
- СЛЕДОПЫТ
Следующим пунктом программы стала поездка в Коркс Крю Свамп, затерявшийся где-то на 849 трассе заповедник, который путеводители называют «парком Юрского периода» за буйство тропической растительности и обилие диких тварей, населяющих много километровые пространства, местами сильно подтопленные зеленоватой водой, над которой, как и над всей поверхностью земного покрова здесь проложены деревянные мостки - сходни, по которым любопытные пилигримы отправляются в рискованный путь.
Если вам не встретится по дороге бобкат, то можно будет сосчитать всех встреченных вами птичек. Их тут видимо - невидимо, чаще - невидимо, ибо находчивые пернатые умеют скрываться среди густейших ветвей, смыкающихся в непролазную кипарисовую чащу, редко выдавая себя голосом, так что желающим увидеть - смотреть надо в оба, чтобы не проморгать.
Ещё сложнее дело обстоит с рептилиями. «Крокодайлы» в дневное время беззвучны, неподвижно принимают на себя солнечный поток, но на помощь всегда готовы придти комиссары - рейнджеры, матерые старички с лазерными указками, светом которых определяется место цели - в нашем случае - юного аллигатора, незаметно возлежавшего среди коряг, тогда как его взрослый сородич демонстративно развалился на пригорке, крепко обнявшись с холмиком.
Отсюда до Нейплза часок неторопливой езды по 41 или (если надо быстро) по 75. Как всегда, ресторанно- забегаловочный исторический центр и даунтаун с бутиковыми рядами одежд и драгоценностей. От города веет снобизмом и роскошью. Изрезанный бахромой полуостровов огромный залив давно является отменной акваторией для яхтсменов, а береговая полоса сплошь поделена на поля для гольфа. В небе - частные самолёты, нагружающие собою городской аэропорт.
Здесь можно хорошо потратить заработанное или сэкономить, пролежав все время на пляже, временами купаясь в теплой воде, чем и была занята толпа народа, усыпавшего песчаный край суши возле знаменитого деревянного пирса, используемого для прогулок над морем или же, по естественному назначению, хорошо освоенному рыболовами, у которых, как можно было заметить, был невероятно активный клёв.
Поймать, наверно, можно было и что-нибудь особенное, потому что народ с восторгом воспринял появление над водой огромного плавника, крича «акула» и тыча пальцем в ту сторону, где стоял обезумевший от страха мальчик лет двенадцати, похоже, успевший уже наделать в штаны. Но, слава Богу, зрителям на пирсе предстало иное зрелище, поскольку «акула» не стала отгрызать мальчику ноги, а перекатившись над водой, призналась, что является дельфином, однако это не подняло настроения мальчику, с широко раскрытыми глазами следившему за кругами, которые нарезал вокруг него резвящийся под водою морской друг.
- ХРАНИТЕ ВАШИ ДЕНЕЖКИ...
Самой большой сложностью стала попытка найти карту Нейплса. Ни на одной встречной заправке её не оказалось. Но перемещаться по сложно устроенному городу без легенды нельзя. Как нельзя жить без чуда. Чудом удалось раздобыть карту, вдобавок ещё с дорожной сетью близлежащего острова Марко, с которого и начался мой следующий день.
Остров оказался продолжением роскошного Нейплса, весь поделенный на частные владения и кондоминиумы. Благодаря затейливой береговой полосе почти все дома имеют выход к морю, а если не имеют, то располагаются недалеко от «марин» с припаркованными яхтами, что, тем не менее не отменяет муниципальных пляжей с птичьими местами, к некоторым из них, заброшенным на острова, можно было добраться с пляжа прямо вброд (глубина около метра).
Преобладание людей с глубокой морщинистой печатью возраста на лице указывало на то, что островок стал огромным приютом для прожигающих здесь свои сбережения пенсионеров, распаривающих кости под горячим солнечным воздухом с температурой в 84 градуса по Фаренгейту, курсируя между бутиками на Бентли и Роллс-Ройсах или забрасывая в море удочку с борта собственного корабля.
Названия улиц - смешение своего, европейского и латиноамериканского, так что от бульвара Капри недалеко до Гондурас авеню, близ которой обозначена Вайкики стрит и Багамский переулок. Радио в машине убеждает сомневающихся, расписывая, как прекрасен Нейплс, обещая персональную Сессну для трансфера из Маями тем, кто не захочет колыхаться на машине лишние два часа.
Я же удалился по 92 на Tamiami trail искать близости с дикой природой, где меня заждались аллигаторы и цапли, обитающие вокруг Big cypress bend boardwalk, при этом птиц там оказалось намного больше людей, выбравшихся посмотреть как аллигатор будет безуспешно охотиться на белую цаплю, которая сбежит от него в соседнюю заводь, приютившую её голубую родственницу, не слышавшую о том, что голубой цвет, самый лучший.
Моя новая карта рассказала о проходящей не вдалеке Janes scenic drive - грунтовой дороге в глухом тропическом лесу, заполненном всякой пернатой дичью, где в какой-то момент мне показалось, что остались только эта природа и я. Если бы только не встречная машина с рейнджером, приветливо помахавшим рукой честному гостю, самостоятельно оплатившему не дорогой входной билет, на что торжественно указывала квитанция, вывешеная, как положено, на лобовое стекло. Пришлось возвращаться к людям.
- ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
Далее - Кристал-Ривер, к которому ведут около трёх часов перехода, сначала по 75, с переходом на 275 хайвей, где можно набирать скорость до 75-80 миль в час, а затем по 98 и 19 уже неторопливо, с перерывами на города - посёлки со светофорами, рывками всё-таки достигаю цели и, походив по непременному кусочку старины (начало 20 века по здешним меркам уже старина), провожу объезд всех марин и парков. Чисто, ухожено, красиво. Но где же то самое знаменитое, воспетое в «National Geographic» местечко «Три сестры», где в прославившихся источниках пасутся морские коровы, они же ламантины, они же manatee. Ответ пришёл из сети Интернет, где на сайте местных природозащитников говорилось о большой пoбеде, коей стало закрытие самого доступного места пребывания этих добродушных морских животин, где народ мог посмотреть и пощупать уродливые туши , потискать их и сфотографироваться с ними под водой.
Однако надпись на закрытых воротах дает работу местным предпринимателям, зовущим всех желающих на выездные свидания с ламантинами, обещая всё то же самое, если вы купите у них лодочный тур или возьмёте в аренду каяк со всеми его причиндалами. Словом, неспроста этот запрет, неспроста, а к чьей-то пользе.
- НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ
Тем не менее самой впечатляющей точкой этой части путешествия отметился крохотный парк Manatee Springs, что в конце 320 трассы, идущей на запад, поворот сразу за Chiefland. Устье реки Suwannee с прозрачнейшей водой и голубыми воронками дна, где шарят руками пронырливые дайверы, вокруг, залитые водой, стоят высоченные деревья, будто из сказочной истории, а хозяевами леса являются стаи больших черных птиц, сидящих на ветках или бродящих по мелководью, разгоняя хлопаньем крыльев неугомонных белок, шныряющих под пешеходным мостиком, ведущим к пристани, ждущей окончания запретного срока, объявленного ради тех же ламантинов, которых нельзя беспокоить до марта, когда должа будет подрасти их новая детвора.
На финише дня завернул в парк Wakulla Springs, который сильно напоминал утренний Manatee Springs, но в больших масштабах, более шумный и набитый гуляющими людьми, что лишало его уюта, а длиннющий пеший трейл отпугивал дистанцией в 6 миль, на всех сигнальных досках особо оговорённой, что это расстояние в один конец. То есть, на наши, туда и обратно, почти 20 километров - лично я понял, чо засветло мне не вернуться. И поехал в заранее присмотренный отель - баиньки.
А следующее утро было мрачнее ночи: небосклон затянули сгустившиеся тучи, и, стоило тронуться в путь, с небес обрушился поток падающей воды, от которой никак не удавалось убежать. Медленно пробираюсь сквозь дождевую стену, заливающую лобовое стекло. Отпустило только в Апалачиколе, где можно было выйти и пройтись по ещё не просохшей земле, прогуливаясь по симпатичным улочккам его ещё не пробудившегося поутру центра и пристани, всё ещё ждущей своих рыбаков.
Таблички указывают на мемориальные дома лучших людей города, среди которых на видном месте Орман Хаус с коллекциоными интерьерами времён Людовика XVI. Поляну перед ним украшает памятник героям Вьетнамской войны, скопированный к тому же с Вашингтонского оригинала, здесь оказавшийся в совершенно чуждой исторической и ландшафтной среде, используя соседство со знатным домом для привлечения посеителей и в качестве красивого фона при проведении официоза, случающегося тут в моменты праздничных дней.
Далее - пляжная полоса с растянувшимся вдоль него Mexico Beach, который кажется деревней рядом следующей за ним Панама-Сити Бич с башнями отелей, бархатным песком и всем доступной зоной отдыха Сент-Эндрюс, где нет шезлонгов и зонтиков, но есть берег, солнце и песок в неограниченных количествах, дюны, озеро с аллигаторами и кусок лесного массива с птичками: хочешь, загорай так, хочешь поживи недельку с кэмперами. Правда, большинство к вечеру выбирается в город - к барам, ресторанам и цветомузыкальному сиянию магазинных витрин.
Предваряющий Панама-Сити-Бич одноименный город без последних трех букв отличается от пляжного собрата тем, что в нем обитают люди, а не отдыхающие, впрочем, это свойство характерное для всех приморских городов побережья, где край суши является средством заработка, застроенный отелями или коттеджами под сдачу на сезон, а сами местные жители неплохо устроились поодаль, не страдая от недостатка Солнца, к которому всегда есть выход через общественный пляж.
- МЕЛКИЙ ЖЕМЧУГ
Между Панама-Сити и Пенсаколой расположился маленький городишко по имени Сисайд, у которого нет даже символического, как у Панама-Сити, даунтауна с ресторанными домиками и культурными объектами ощутимого возраста: поселок начал отстраиваться тридцать лет назад, а потому не нажил себе никакой истории, кроме ворчания краеведов, недовольных стилистической неразберихой в архитектуре его строений, сочетающих элементы английского, французского и испанского, являясь весьма практичными и эстетически своеобразными произведениями, эффективность которых наилучшим образом могут оценить хозяева и арендаторы домиков, представленных в широком диапазоне размеров и форм, удовлетворяя запросы больших семейств и нескромных индивидуалов, оставляющих свой Порш у отрытых дверей.
Прибрежная полоса - одно, а в глубине - совсем иное - распланированные улицы и разбитые газоны, пруд и продолжение на другом берегу, где море заменяют персональные бассейны, используемые для украшения зданий, освежая окружающий их воздух прохладной водной струёй.
До него я успел заскочить в крохотный парк одного дома - Eden Gardens, где вокруг отреставрированного особняка XIX века имитирован антураж хозяйского владения, с полянами и древостоем, дополненным садовой скульптурой, пешеходными тропами и пристанью с видом на водную гладь. Без большой претензии, но практично. Не в том смысле, что посещение стоит четыре доллара (плюс ещё два - за вход в дом с мебелью Людовика XVI), а потому, что под большим тополем опять была видна суета вокруг стульев для гостей свадебного мероприятия - объект культурного наследия зарабатывал себе на жизнь, оказывая платные услуги заинтересованным гражданам, традиционно сочетающихся браком не только в стенах божьих храмов, но и под сводами накрывающих всех небес, обещая в соседнем павильоне ещё и вкусную трапезу.
Нудная прямая дорога до Пенсаколы, наконец-то выходит к настоящей деревушке с сохранившимися постройками позапрошлого века, занимающими обе стороны короткой улицы, увенчаной в завершение пивным заведением, стоящим напротив «Церкви Христа», обогнув которую оказываюсь у распахнутых дверей, вблизи которых воркуют разодетые в одинаковые платья подружки невесты, а за углом, в ожидании начала, тусуются товарищи жениха. В одном из домиков суетятся переодетые люди, создающие видимость старинного быта с домашней работой и хозяйственными делами, представляющие живое исполнение рекламного ролика, повторённого артистами раз эдак сто за день, а, может, и двести пять.
В нескольких перекрёстках отсюда другая историческая ветка, район Палафокс с испанскими домами, окружёнными просторными верандами, под которыми кипит ресторанная жизнь с песнями и байкерским весельем у обочины, заставленной рядами железных коней. У набережной - Плаза де Луна отмеченная статуей испанского завоевателя и памятным знаком, отмечающим посещение этого места Королём Хуаном Карлосом с супругой, Королевой Софией.
На обратном пути к противоположному концу улицы, попались на глаза гуляющие в увольнение солдаты с расположенной в пригороде базы морской авиации, по причине чего на главном перекрёстке Палафокс установлены раскрашенне боевой окраской пеликаны, символизирующие собой разные типы самолётов, помогающих плавающим кораблям. По одну сторону блистающий белизной театр «Сенгер» и осыпающийся заброшенный «REX».
По всей видимости, единственным туристом в этом городе был я. Впрочем, на протяжении всего пути не оставляло ощущение того, что чужие здесь не ходят. Никаких тебе иностранных языков и особенных лиц - всё кругом до боли знакомое, американское, без особых изысков, хотя и с претензией на эффективный бизнес, отдаленно напоминающий развлекательные образцы из Орландо, но в отношении разгульного шоу несравненно более скромный и сдержанный, ориентированный на семейный отдых, который позволено слегка разбавить спиртным в понатыканных вдоль дороги рюмочных под названием «паб».
- СТИХИЯ
Следующая ночь разразилась новым дождём, от которого, как ни бежал на Восток, уйти я не смог. Три часа до Таллахасси по 10 закончились тем же, чем и начались - зарядившим бсконечным ливнем, заставившим осматривать город, не выходя из машины. Несколько попыток прорваться к домам закончились бегством от падающей воды, позволившей лишь сделать пару кадров университетского городка да старого Капитолия с расположенным за ним новым, который на фоне фигурности первого выглядит сущей строительной сваей, которую некто, зачем-то воткнув, забыл вогнать в поверхность земли.
Ночёвка в городе в мои планы изначально не входила, посему движение продолжилось на восток по симпатичной, не смотря на морось, трассе 90, по которой я добрался до Монтичелло, не поленившись объехать через этот довольно-таки милый, хоть и не обязательный к посещению городок, который, как и сама дорога, в солнечный день, без сомнения, принесла бы любому путешественнику огромное удовольствие.
Наутро стало немного веселе, и, по мере продвижения к Тампе, становилось всё веселее и веселее, но поводов сойти с десятой трассы не предвиделось: все примыкающие к ней города, включая Лэйк Сити и Гейнесвилл я исследовал в прошлый раз, теперь целиком отдаваясь скорости, которую после многих дней локальных трасс, подарил мне полноразмерный американский интерстейт, который, точнее дорожные дела - отдельная тема отдельного разговора.
На таких больших, как эта, трассах, примерно через каждые тридцать пять - сорок миль имеют съезды к Rest area, зонам отдыха, где можно размяться, попить кофе из автомата и пожевать печеньки оттуда же, навестить комнаты раздельного пребывания мужчин и женщин, а при желании, устроить себе пикничок, использовав расставленные специально для этого столы со скамейками, накрытые от влаги и солнца, чтобы при любой погоде радости проезжих не было и не могло быть конца.
На одной из подобных стоянок, на газоне, прямо у навесов со столиками, был водружён знак, английским языком предупреждавший об опасности встретиться на этой площадке с ядовитыми змеями, отчего, наверно, ни у кого и никогда не возникнет желания ступить на тропинку, проходящую по холмику среди травы. А вот на призыв посмотреть со «змеиной тропы» на окрестности откликнулись многие. «Змеиная тропа» - это специальная дорожка, проложенная на близлежащий утёс, откуда открывался отличный обзор на окрестности, особенно впечатлявшие кишащеий машинами автострадой, прямой стрелой упирающейся в линию раздела небес и земли.
Ещё одна тема - расставленные по сторонам трассы широкоформатные билборды с иногда очень неожиданной рекламой: в одном случае, призывают отовариться нарезными стволами любых моделей и всех калибров, в другом - обещают просветить насчёт Сикхизма. Самой распространённым объявлением является предложение услуг адвокатов, ведущих дела о дорожно-транспортных происшествиях.
Главным раздражителем на дороге являются, как ни странно, не огромные траки с безразмерными фурами, а кэмперские дома - вагончики, которые либо сами едут, либо их тянут мощные тягачи, не способные избавить меня от напряжения, возникающего когда нагоняешь такую махину, чтобы потом пойти на обгон обвешанного велосипедами, а иногда и буксирующего вторым вагоном какой-нибудь другой автомобиль.
В большинстве случаев все эти перекатные домики не отличаются привлекательным внешним видом, ориентированные, прежде всего на практичный функционал. Однако и тут нашёлся позитивный момент, когда где-то посередине пути, я настиг пару блестящих боками вагончиков «Airbreeze», не сразу пойдя на обгон, а поковыляв за ними пару десятков секунд, рассматривая почти легенду художественного кино, часто использующуюся в съёмках ретро-фильмов, создавая своим оригинальным видом атмосферу начала двадцатого века, когда, кажется и был придуман его авиационный дизайн, напоминающий алюминиевый самолётный фюзеляж.
Хорошая скорость оставляет достаточно времени, чтобы до конца дня обследовать Ибор-Сити (Ybor City) Тампы - исторический район с испано - кубинской отделкой фасадов здешних домов, некогда жилых, а теперь сделавшихся магазинами и ресторанами, среди которых известностью отмечены кафе «Тропикана» и абсолютный герой этой деревни - ресторан «Colambia», отделанный майоликой, в которой узнаваемы иллюстрации самого известного романа Сервантеса и завоевательных походов испанских моряков. По ходу: общественная парковка на три часа обходится в полтора доллара - мне оказалось достаточно.
- БЕГЛЫЙ ОСМОТР
Напоследок - обход прочих знаковых мест Тампы, начиная с пресловутого Гайд-Парка, который совсем не парк, а знатный район для проживания с изысканными домиками, которые справедливо не прячут за высокими оградами, демонстративно выставляя напоказ, ибо тут есть чем гордиться и хвастаться, хотя далеко не все из них являются собственностью жильцов, чаще занимающими их на правах арендаторов. Такая же картина была в Сисайде, да и во многих других городах по ходу движения: вид на шикарные домишки никогда не портили забором, просто выставляя на газоне табличку с названием конторы, которая караулит по договору с хозяином этот дом.
Сохо - почти продолжение Гайд-Парка, разве что без сопутствовавшего первому огромного торгового молла. Похожие дома, только немного скромнее, тенистые аллеи и безлюдные переулки - одноэтажная Америка, как она есть, в самом лучшем виде.
Лучший вид открывается на залив, по которому бегут трусцой джоггеры, соревнующиеся в скорости с проезжающими мимо авто, катящими в сторону Чэнсел, где дорога, огибая знаменитый Форум, в котором сражаются хоккеисты и проходят концерты рок-звёзд, идет к большому аквариуму с непременными торговыми рядами и обязательными прогулочными зонами, кому не влом станет размять свою пару ног.
Отсюда рукой подать до даунтауна, где за семьдесят пять центов можно поставить машину на два часа, которых хватит, чтобы повидать красивеший театр «Тампа», все музеи (изящных искусств, детский и прочие - снаружи), прошвырнуться до старого Сити-Холла и нескольких знатных церквей, проплестись до немногочисленных небоскрёбов и позагорать на смотровой площадке с видом на музей Генри Б. Планта, который легче рассмотреть издали, нежели сфотографировать вблизи, поскольку жалкая по размерам музейная парковка лишает возможности задержаться рядом даже на пять минут, а прилегающий к нему огороженный шлагбаумами кампус Университета Тампы исключает попытки приткнуть своё жалкое авто к его стене.
Поэтому сматываюсь отсюда на остров Дэвиса, как и даунтаун спящий, растворённый в солнечном тепле, согревающем стены старого центра, где бородатый старичок плавится на скамейке под вывеской дома престарелых, а через дорогу сдается особнячок с собственной мариной и парком для десятка судов, чуть дальше - начинается «спальный район», означающий, что миссия моя исполнена и пора возвращаться назад.
Владимир Козлов
февраль, 2014